Путь мастерства
Существуют моменты о которых лучше молчать – когда любые слова банальны и ты пребываешь в детском страхе неправды, при чуть возникающей однозначности слова.
Эти мысли, пугаясь друг друга, проносятся в голове при виде работ молодого, но уже известного своей глубиной и эстетичностью скульптора Арсена Аветисяна. Если прислушаться, то это молчание властно подводит к размышлениям о личности, творчестве и Вечном. Именно глубина следа их штихелей и определяет рисунок творчества всякого художника.
У Арсена еще слишком рано говорить о завершающем штрихе, но глубина и пропорции основных линий, над которыми витает таинственная аура преобразующего, уже проступают. В поисках намека на источник сокровенного, как обычно проанализируем все уровни мастерства.
Первый пласт – это пласт ремесла, в поисках источника иногда именно его указывают в качестве основной причины – «много времени проведенного за…привело…». Нужно сказать, что это правда, но только отчасти. Не редки случаи, когда такими словами стараются суеверно скрыть аромат магизма эстетики. Правда ремесла – делаешь-меняешь мир (тем как делаешь) заключается в том, что благодаря отточенности его автоматизма достигается максимально точная возможность выразить то, что хочется выразить. И упражнения по овладению техниками в историческом аспекте - это как бы экзерсисы первого посвящения.
Существует и такой момент – какая то часть ищущих Вечное застревает на уровне овладения «школой» = историей. При кажущейся на первый взгляд нелепости есть здесь и положительный момент, но только как бы в глобальном плане. Застревание играет роль некоего личностного фильтра (могу но не смею/не могу) Негативный момент наступает когда фильтр прорывает и начинается изобретение велосипеда со все сокрушающей энергией дилетанта. Хотя велосипед, как правило, изобретается либо из-за недостатка информации и большого желания творческого потенциала (считывать известную информацию проще для подсознания) либо из-за неумения приобретать знания.
Арсен, и это не вызывает сомнений, отнюдь не ремесленник от искусства. Он посвящен и в многовековой опыт духовной культуры Армении, озаренный светом Веры, Надежды и Любви. Прошел хорошую классическую школу русского и европейского искусства, одухотворенную нотой изысканного эзотерического канала петербургской эстетики.
В плане ремесла особенность автора - в хорошо отработанном современном в своей изысканной трактовке умении выразить желаемый визуальный образ и вытекающий из этого хорошо читаемый индивидуальный стиль.
Второй пласт – пласт личности. По умолчанию ясно, что каждый из нас организует вокруг себя ту ауру, на которую настроено и которая является главной мотивацией его подсознания. Яснее и более доступно это проявляется в предметах творчества, в первую очередь – литературе и искусстве. Анализ этого плана происходит по двум осям:
1 – чистота и мудрость преломления (отражения) действительности.*
2 – уровень действительности(?), на который человек настроен.
В результате мы имеем следующие проявления:
Первый вариант «…Меня великим делает моя проблема…» и автор обычно предлагает душезахватывающее эссе в стиле выбранного механизма защиты (из всем известного списка, где главную роль играет катарсис) с активным привлечением эмоций и разной степенью мастерства. В том, что мы поддерживаем этих авторов, даже несмотря на то, что их творчество несет психологическую, а иногда и психиатрическую инфекцию, имеет под собой двоякую мотивацию. С одной стороны, кого-то чужой душевный стриптиз поднимает в собственных глазах, у кого-то эмоциональный вирус падает на сходную почву и, выделяя психовитамины, дает ощущение единения в проблеме, уверенность в том, что бег по порочному кругу – самое естественное проживание, находя радость жизни в потакании чужому (читать - своему) греху.
Другой вариант, когда для автора исследование личности – экзерсисы второго порядка. Принципиальное отличие этих работ в том, что в них есть выход с вектором космической этики и положительной настроенности на жизнь, да и сами упражнения не самоцель.
Чтобы подойти к Вечному, нужно понять и простить себе/исправить внутренние проблемы, которые невозможно не приобрести в нашем несовершенном мире, и этот путь называется мудростью (не путать с успокоенностью).
Анализируя этот пласт, не будем словесно все доводить до крайней определенности, оставляя аромат сопричастности творчеству, а по ряду аналогий попробуем посмотреть на проблему следующим образом…Нет необходимости говорить, что чем сложнее тема жизни человека, тем больше аналогий она вызывает. Такая аналогия возникла и у меня на одной из выставок Арсена Аветисяна. Тема аналогии возникла потому, что обдумывая тему творческой личности, мистики искусства, культурных ценностей, почти одновременно в пространстве моей действительности совместились работы сначала Энди Уорхола и, как исцеляющие и дающие надежду, работы Арсена. При всей неестественности самого сопоставления они объединились задевающей каждого живущего человека, темой Пруста «В поисках утраченного времени». Понятно, что речь идет о работе Арсена Аветисяна «В поисках утраченного времени» и графической сюите Уорхола «В поисках утраченной туфельки». В контексте пласта личности речь идет не о том, «кто более для истории ценен». Выразительные средства, вернее их совокупность, характеризующие почерк каждого художника, тоже могут послужить темой отдельной статьи, здесь хотелось бы сказать об ауре, о состоянии гармонии, которую, через самую ранимую для нас структуру – подсознание, несут авторы. В такой ответственный момент необходимо подчеркнуть: творчество- в ключе пласта личности – создание себе подобного, через стандартный набор выразительных средств, что понятно процесс в большей мере подсозательный.
Само же общение двух подсознаний идет через другие каналы, в первую очередь эмоциональный и, как частный вариант, (индикатор) - категорию гармонии, это не единственный индикатор, но линию хотелось бы провести через нее, поскольку именно гармония выступает как общий ритм настройки личности. Концентрируя то, что нам известно по развитию данной категории, в схему получаем следующее: гармония человеком может быть либо достигнута, либо он ее отыскивает, либо гармония потеряна. Каждое состояние описывается так:
-состояние достигнутой гармонии отражают - прекрасное, грандиозное изящное
-состояние отыскиваемой гармонии – возвышенное, трагическое, драматическое
состояние потерянной гармонии – остроумие, комическое, юмор
Соединив эту сетку и «подсознательное повествование работ», выводы очевидны…
Третий пласт – пласт творчества. Творчество, собственно говоря, категория, в которую очень трудно вложить четкое, однозначное понятие и которую каждый склонен толковать на свой лад. В данный момент не будем останавливаться на истории вопроса, а будем образно считать творчество – как процесс преображения/преобразования, в рамках создания своего подобия. В контексте нашей статьи это в большей мере преобразование космических ритмов в социальные либо подстройка социальных римов под требования космических. Почему говорят, что жизнь – творчество, в первую очередь потому, что всегда, по понятным причинам, имеет место несовпадение космических ритмов, социальных и личностных претензий, что на языке бытийном представляется как разрешение треугольника должен- хочу- могу.
Изначальным моментом движения является возможность или невозможность иметь побудительные моменты (качественный оттенок дальнейшей мелодии вносит вопрос ПОЧЕМУ – для выживания или от полноты жизни, т.е экстремальная ситуация или нормальная).
Дальнейшее проистекает или не проистекает (своеобразный фильтр) при ответе на вопрос ЗАЧЕМ, мы знаем, что для того, кто знает зачем, доступно любое КАК. Бывает, что при этом на этом вопросе все и заканчивается – “…мне не нужно ничего, для чего необходимо приложить усилия…”.
Если ответ на вопрос получен положительный, то далее в зависимости от личностных характеристик (что отражает стиль) все происходит либо быстро, либо медленно, но происходит. С результатом, зависящим от “особенностей” подсознания: либо конструктивный выход, либо движение ради движения…
Анализируя с этой точки зрения, работы Арсена направлены на разрушение условностей, достижение свободы, понимая, что свобода только тогда свобода, а не негативизм, когда она несет созидание, преображение, связанное с переходом на более высокий уровень, без демонстрируемого отказа и на базе прошлого исторического опыта.
Смею надеяться, что ни настойчивость критиков, требующих оттачивания деталей, ни успокаивающая восторженность толпы, ограничивающая уровнем своего понимания, не остановят творческий процесс. Детали будут оттачиваться параллельно с движением преобразования того момента времени и пространства, в котором автор живет.
План Вечного – о нем говорить еще сложнее, чем о плане творчества, поскольку мудрость гласит, если не ищешь Вечного, то ищешь как забыться – это с одной стороны. С другой само понятие – «Вечность» выступает, как коллективный универсальный паттерн (модель), что по сути дела и есть архетипический образ. Человечество же интуитивно чувствуя ТО, о чем Юнг предупредил следующим образом «архетип не должен выходить в чистом виде (только через культуральное преломление) иначе он обладает такой же разрушительной силой, как и заглушение архетипа» - пытается молчать. Те немногие, кто имеет силы, возможность и в первую очередь стремление к истинным духовным ценностям, так утоньшают свое внутреннее сознание, что могут стать проводниками, «чашами», в которые вливается «вино значения», и искусство на этом плане понимается, как попытка человека схватить и передать гармонию мировой эволюции. Следует заметить, что, в конце концов, каждому может казаться, что он стремится к истинному и высокому. Результат истинности – ответ на вопрос, с какими искажениями и суррогатными добавками, имеющими нашу собственную природу, каждому из нас изливается «вино значения»…почему каждый и получает соответствующий результат творческих потуг, имеющий свое материальное выражение в продуктах труда, векторе событий жизни, возможностях социального окружения.
Достаточно беглого взгляда на работы Арсена Аветисяна, чтобы понять тонкости внутреннего сознания и, по всей видимости, сопряженное по крайней мере на данный момент его творческого развития качество меры в отношении канала эмоционального общения с Вечным, что читается через напряжение энергии, сдерживаемое формой, и скрытый смысл жеста. Очень хочется надеяться, что категория меры у Арсена уже пережита и находится на уровне подсознания в переработанном виде. На всякий случай не помешают слова умудренного специалиста в области «тонкого» - Умберто Эко «…опыт Божественного нельзя продолжать долго, не повредив рассудок…» Отслеживая далее пласт Вечного в творчестве Арсена, бросается в глаза свойство работ и, следовательно, особенность творчества автора – когда увидев его пластический образ как бы вспоминаешь забытое. Созданное - отнюдь не плод анализа или интеллектуальных потуг... Хочется надеяться, что эту свою способность, определенным образом противопоставленную активной исследовательской личности Арсена, художник не будет прикрывать работоспособностью и знакомством с культурой прошлого и настоящего, а разрешит себе обладать магичностью и принимать ее как естественную данность. Дальнейший анализ этого плана показывает сильное преобразующее эмоциональное воздействие автора работ на зрителей, поэтому хочется надеяться, понимая уровень ответственности автора, любые хитросплетения пути приведут к неуязвимости и красоте эмоциональной стороны его натуры. Пульсирующий элемент современности, при сохранении в качестве основы архаической стабильности, несет надежду, что художник войдет в золотой фонд значимых людей новой эпохи.